Обе стороны согласились, что лужу можно отнести на счёт конденсации. Покупатель, мужчина средних лет, травмировал при падении копчик и подал иск о возмещении ущерба.

Во время судебного заседания менеджмент магазина пытался обвинить покупателя, намекая, что он либо находясь под воздействием алкоголя, страдал от похмелья либо, по сути, был дегенератом и недостойным доверия алкоголиком, который поскользнулся на луже «умышленно», чтобы по быстрому зашибить денег. Они подкрепили это заявление, представив список его предыдущих покупок, показывающий закупку значительного количества ликера. Истец и его адвокат понятия не имели, что ответчики хранили список покупок.

Это случилось в середине 1990-х, почти двадцать лет назад, когда компьютерный шпионаж и близко не был столь усложнен, как сегодня. Если мы рассмотрим «прогресс» в возможностях копаться в частной жизни покупателей, то придём в ужас. Они знаю, где мы делаем покупки, куда едем в отпуск, что покупаем, что читаем, что смотрим по телевизору и какие сайты посещаем в Интернете.

Особенно тревожит то, как это приложимо к «труду». Перед тем, как взять человека на работу, компания теперь может узнать о вас больше, чем можно себе вообразить. Не будет преувеличением сказать, что будущие боссы могут узнать о вас больше, чем знают члены вашей семьи. Всё, что для этого надо – купить информацию в одной из сотен доступных баз данных.

Будучи озабоченными ростом затратам на здравоохранение, и не желая тратиться на «нездоровых» рабочих, будущий работодатель легко может узнать, сколько вы покупаете закусок, сколько вы едите сосисок, сколько пьёте спиртного, ходите ли в спортзал и не лжёте ли вы о том, что «некурящий».

Озаботившись вашей «моральной репутацией» или сексуальными склонностями, они могут проследить ваши шаги в Интернете. Изучая вашими политическими взглядами, они могут выяснить, что вы подписались на какие-либо журналы левого крыла или принадлежите к какой-либо левой организации. («Являетесь ли вы, или являлись ранее…?») Доступ к этой информации продаётся.

Много лет назад я использовал различные инициалы, когда присоединялся к какой-либо организации или подписывался на журналы, чтобы выследить тех, кто продаёт списки, а кто нет. Оказалось, что почти все продавали доступ к данным почти всем и каждому. Одним из подлинных исключений был журнал MAD, который проводил открыто объявленную политику никогда, ни при каких обстоятельствах не продавать список подписчиков.

К примеру, воспользовавшись вторым инициалом «Z», я с разочарованием узнал, что ACLU (Американский союз защиты гражданских свобод, – прим. редактора) поделились моим именем и адресом с другими «прогрессивными» организациями. Предполагаю, что они посчитали, что раз уж я – член ACLU, то не стану возражать получать известия от ребят из журналов «The Nation» и «Mother Jones».

Сколь бы ни тревожила обширная база данных АНБ (Гринвальд утверждает, что они мониторят 129 миллиардов е-мейлов в месяц!), но всё же есть законы, которые регулируют такой надзор. Предполагается, даже если эти законы обходят или игнорируют, но всё же в них прописано, что выход за определённые пределы запрещён, и потому Конгресс проводит расследования, а истории об эксцессах АНБ оказываются на первых полосах газет.

Но не так обстоят дела с частным сектором. «Шпионаж» за потребителями и потенциальными работниками полностью узаконен, большинство людей он не тревожит, ведь они боятся «правительства» намного больше, чем частного бизнеса. Насколько я могу сказать, федералы не знают, сколько я ем сосисок или какой туалетной бумагой пользуюсь. А вот сеть продовольственных магазинов по соседству это отлично знает.

Об авторе:

Дэвид Мэкарей, драматург из Лос-Анжелеса и автор «Легко никогда не было: Эссе о современном труде», бывший представитель профсоюза.