TomDispatch

Глубокой ночью они проскользнули на борт конвертоплана V-22 «Оспри». Высадившись в одном из самых отдалённых уголков одной из самых неустойчивых стран на планете, они проникли в селение, и тут же очутились в эпицентре схватки не на жизнь, а на смерть. Второй раз за две недели элита морских котиков ВМФ США попыталась спасти американского фотожурналиста Люка Сомерса. И второй раз они потерпели неудачу.

Прошло совсем немного времени после того, как четверть века назад  пала Берлинская стена, развалился Советский Союз, США разбазарили средства, высвободившиеся от гонки вооружений в попытке установить глобальное доминирование, а Европа «тихой сапой»  всё больше процветала, всё больше интегрировалась и приобретала всё больший вес в международных делах. Между 1989-м и 2014-м годами численность населения Евросоюза практически удвоилась и взлетела на третье место после Китая и Индии. Ныне ЕС может похвастаться крупнейшей в мире экономикой и возглавляет список глобальных торговых держав. В 2012-м Евросоюз получил Нобелевскую Премию Мира за преобразование Европы «из континента войны в континент мира».

В соревновании за звание «поистине мировой сверхдержавы» Китай теряет очки из-за большого количества нищих крестьян в сельскохозяйственной «глубинке» и коррумпированной, малообразованной бюрократии в городах; США – из-за рушащейся инфраструктуры и гипертрофированного военно-промышленного комплекса, грозящего обанкротить экономику. Как единственная справедливо процветающая, политически значимая и уважающая правопорядок сила, Европа выходит на первое место, даже учитывая – или, возможно, по причине отсутствия – у неё военных сил для выполнения роли глобального полицейского.

И всё же, при всех успехах сегодня европейский проект балансирует на грани провала. В лучшем случае, экономический рост крайне слаб, а социально-экономическое неравенство растёт. Страны Восточной и Центральной Европы, даже относительно успешная Польша, не смогли закрыть разрыв с более богатой частью континента. А погрязшая в долгах периферия – практически бунтует.

Американцы, которые живут за рубежом – нас более шести миллионов по всему миру (не считая тех, кто работает на американское правительство) часто сталкиваются с трудными вопросами о нашей стране из уст людей, среди которых мы живём. Европейцы, азиаты и африканцы просят нас объяснить всё, что ставит их в тупик во всё более странном и тревожащем их поведении Соединённых Штатов.

Дата 18 ноября 2014 года может навсегда остаться в истории. В этот день в китайском городе Иу провинции Чжэцзян, что в 300 км к югу от Шанхая, первый состав с 82-мя контейнерами экспортных товаров весом более 1000 тонн покинул огромный складской комплекс, направляясь в Мадрид. Он прибыл к станции  назначения 9 декабря.

Неделю назад подошла к концу карьера Чака Хейгела, и корпус вашингтонской прессы  не мог быть более восторженным в написании «некрологов» по этому поводу. С точки зрения чистого освещения в прессе, это, наверное, не Фергюссон и не снег высотой в семь футов, заваливший городок Баффало штата Нью-Йорк, но лавина новостных сообщений не выдавала ничего, к чему можно было бы принюхаться.  А тут смена караула в Вашингтоне в военное время. Третий министр обороны Барака Обамы выбыл из игры. Знаменательная формулировка – он «подал в отставку под давлением». Сайонара, Чак!

Представьте себе корпорации, намеренно выбирающие мишенями одиноких матерей с низкими доходами, как идеальных потребителей. Представьте себе, что эти самые компании заявляют, что продают билеты в американскую мечту – прибыльное дело, шанс для среднего класса.

– Ирака больше нет.

Мой молодой друг М., прихлёбывая капучино, совершенно серьёзен. Мы сидим через дорогу от Собора Св. Иоанна Богослова* в захудалом ресторанчике Манхэттенского Вестсайда**. Прошли годы с тех пор, как мы виделись. Возможно, ещё столько же пройдёт до того, как наши дорожки снова пересекутся. И словно чтобы втолковать мне свою точку зрения, М. повторяет:

– Ирака больше нет.

Ниже следует расшифровка записи сеанса у психотерапевта между Американской Империей и психиатром, имя которого мы решили не раскрывать.  

В ходе только что закончившейся промежуточной избирательной кампании временами казалось, что только два вопроса имеют значение. Я говорю не про «Обамакэр», не про неравенство доходов или про ветшающую  ифраструктуру страны, про образование, или про энергетическую политику.  Я имею в виду две проблемы, которые поистине угрожают благополучию граждан от Канзаса, Колорадо и Айовы до Нью-Гемпшира и Северной Каролины. И в этих штатах, и в других обе они горячо обсуждаются кандидатами в Сенат и Конгресс, иногда исключая все другие.

Вы знаете, о чём я говорю – две темы на устах политиков по всей стране, в топах новостей 24 часа 7 дней в неделю, и постоянно лидируют в соцсетях: ИГИЛ и Эбола. Подумайте о них как о двух всадниках сегодняшнего американского апокалипсиса.

И поразмыслите о них иначе, чем о тусклой промежуточной кампании выборной эскалации. Кандидаты-республиканцы прибудут в Вашингтон, играя на барабанах войны и эпидемии особенно энергично, и, похоже, останавливаться они не собираются.

В 2015 году вам предстоит услышать намного больше о защите американцев от всего, что угрожает им меньше всего, и особенно о необходимости приняться за малодушного президента, (или как там он был заклеймён республиканским крылом в кампании этого сезона), чтобы собраться и сокрушить «Исламское государство», этот экстремистский исламистский мини-нефтяной режим в сердце всё более разобщённого, хаотического Ближнего Востока.  

Вам знакома эта шутка? Вы говорите о чём-то, что очевидно идёт к катастрофе – о своём друге, пересекающем Долину Смерти на машине, когда в баке почти кончился бензин – а потом добавляете «Что же может пойти не так?»

Во время второй иракской войны (2003-2011) я частенько представлял, как на улицах Запретного Города китайское руководство празднует американский идиотизм еженедельными песнями и плясками. Год за годом, когда США могли подрезать поднимающийся Китай, как давно предупреждали его руководители, их весьма озадачивало пагубное вторжение и оккупация Ирака.

Дар-эс-Салам, Танзания. Вечер кино в Мулуде, Джибути. Уроки по скайпу в Эфиопии. Помощь в обучении ветеринаров в Гариссе, Кения. А в этой стране на восточном побережье Африки – и работа над  созданием начальной и средней школы, и над строительством цистерн для обеспечения чистой водой. Всё это добрые американские дела, но кто их делает и почему?

Когда вы делаете что-то снова и снова, возлагая на это великие упования, вкладывая в это огромные деньги, – только чтобы увидеть  в итоге незначительные или отрицательные результаты, – не нужно сильно удивляться, если сторонний наблюдатель усомнится в вашем здравом уме, либо спросит вас, не является ли это частью какого-то вашего культа.

Новые азиатские одежды Империи

Хотите предсказание? Тогда низко поклонитесь премьер-министру Синдзо Абе, человеку, жаждущему превратить японскую армию в намного менее оборонную силу, разрушить полностью «мирную конституцию» страны и с большой вероятностью однажды закончить с «ядерной аллергией» Японии, когда речь пойдёт о будущих программах вооружений. В процессе оказалось, что рост напряжённости и всё более агрессивные действия Китая весьма полезны для внутренней ситуации. 

Империя наносит ответный удар

«Одна паршивая сделка». «Дрянная сделка». «Дрянь». Это было 27 апреля 2010 года, и сенатор Карл Левин (Мичиган) был весьма зол, когда оказался среди гама и обмена язвительными репликами. Будучи членом подкомитета Сената по расследованиям причин финансовых крахов, Левин с пристрастием допрашивал исполнительного директора «Голдман Сакс» Ллойда Блэнкфейна и нескольких других нынешних и бывших высокопоставленных сотрудников «Голдман Сакс» об их роли в том кризисе и, в частности, о диковинных, тёмных инвестиционных сделках, которые они создавали и проталкивали.

При том, насколько похоже звучат два этих слова и насколько легко представить, что первое ведёт ко второму, спутать всезнание (обладание полным знанием) с всесилием (обладанием полной властью) достаточно просто. Резонно предположить, что ещё до удара от разоблачений Сноудена, американские мастера шпионажа сделали именно эту ошибку. Если капель из сноуденовской основы основ всех утечек – которая началась в июне и явно не прекратится в ближайшие месяцы – чему-то и научила, так это следующему: всезнание не есть вседозволенность. По меньшей мере, сегодня на мировой политической арене они имеют мало отношения друг к другу. На самом деле в данный момент Вашингтон, кажется, действует в мире, в котором чем больше вы знаете о тайной жизни других, тем менее влиятельными вы оказываетесь.

Они бродили по улицам базы, попарно – боевые товарищи, направлявшиеся в DFAC (клуб-столовую), прачечную, отхожее место, спортзал. Они зависали в интернете и вели международные телефонные разговоры, одновременно на войне и вне её, пока откуда-то сверху спускались приказы – из Вашингтона, Кабула, Баграма или увешанной картами комнаты за закрытыми дверьми офиса командующего базой.

Что случилось с теми ребятами, которые ещё сегодня завтракали в DFAC? Убитых или вырванных из рядов снайпером или придорожным взрывом, их быстро эвакуировали вертолётами, а затем… что затем?

 Питер Ван Бурен: Американский дипломат высшего ранга потерялся в пространстве*

Если сейчас вторник, то это, должно быть, Бельгия – название романтической комедии 1969 года – теперь может соответствовать сразу двум переплетающимся явлениям: сумасбродному путешествию по миру Госсекретаря Джона Керри и безостановочному путешествию недавних разоблачений Эдварда Сноудена из АНБ. В середина августа Керри был в Бразилии, нескладно защищая программу надзора АНБ, даже когда пытался умиротворить местный гнев по поводу сообщений о том, что агентство там массово отслеживало телефонные звонки и электронную почту. (А это было ещё до того, как появились новости о том, что АНБ взломало почту президента Дилмы Русеф и шпионило за бразильской главной нефтяной компанией.) «Мы не удивились, и мы не расстроены тем, что Бразилия задаст вопросы. Это абсолютно понимаемо, – сказал тогда Керри. – Бразилия заслуживает ответов в отношении этих вопросов, и она их получит. А мы будет работать вместе, очень положительно, чтобы убедиться, что этот вопрос – эти проблемы – не встали поперёк дороги другим, о которых мы говорили». Как оказалось, никаких ответов не последовало. Месяцем позже Русеф отменила давно планировавшийся визит в Вашингтон и осудила шпионаж АНБ с трибуны ООН.

В Америке – новая норма: наше правительство может прекратить работу, но наши войны продолжаются. 

С точки зрения чистой проецируемой мощи – ранее не было ничего подобного. Военные разделили весь мир – всю планету – на шесть «управлений». Флот, состоящий из 11 авианосных групп, правит бал на море и делает это по большей части неоспоримо уже почти семь десятилетий.

Что делать, если единственная супердержава на планете высказывает – раз за разом – свою волю и обнаруживает, что её никто не слушает? Едва ли десятилетие назад эта проблема казалась бы придуманной для какой-то фантастической Земли из другого измерения. Сейчас это всё более точное описание политической жизни на нашей планете, особенно на Большом Ближнем Востоке.

Как вас создаст мания секретности госбезопасности

Мне пока неизвестно, кто вы, чем занимаетесь или сколько вам может быть лет. Я просто знаю, что вы существуете где-то в нашем будущем – это так же верно, как то, что придёт завтрашний день или следующий год. Вы можете оказаться молодым и разбирающимся в компьютерах человеком, или служащим федерального ведомства средних лет. Возможно, вы пришли на госслужбу, полны идеализма, или записались в «бюрократы» просто чтобы заработать себе на жизнь. Вы можете оказаться либертарианцем, тайным леваком, а равно и представителем мейнстрима – всё возможно.

Слушайте, а давайте поболтаем о шпионаже! Все мы живём в поднадзорной Америке, в этой стране соглядатаев, так о чём же нам ещё разговаривать?

Кто из тех, кто рос, как и я, в 1950-х не помнит последние слова героя Войны за независимость и шпиона Натана Хейла, сказанные им в 1776 году перед тем, как его повесили англичане: «Я сожалею лишь о том, что у меня всего одна жизнь, чтобы отдать её за мою страну»? Уверен, что все помнят.

Даже сегодня эти слова, приведены ли они исторически точно или нет [1], бросают меня в озноб. Конечно, ныне труднее вообразить себе, что кто-то использует такое заявление героя-одиночки – не в Америке, в которой царит оживленная шпионская и надзорная активность, а все наши потенциальные Натаны Хейлы – десятки тысяч объединённых в корпорацию и обученных частных сотрудников, работающих с разведслужбами по контракту, которые к врагу часто не ближе, чем к компьютерному терминалу.

На улицах теперь намного темнее, поскольку деньги на освещение у муниципальных властей редко в наличии. Национальные парки закрываются уже несколько лет подряд. Некоторые из них уже разделяются и продаются тому, кто больше заплатит. Сообщения о ветшающих или даже обрушающихся мостах стали обычным делом.

Тайная база беспилотников ЦРУ, мир непредсказуемых результатов и почему у Вашингтона отсутствует «кривая обучаемости».

Вы, конечно, можете сидеть, разинув от удивления рот, и думать о том, насколько бессмысленно повторяется американская внешняя и военная политика наших дней. Или можете воспользоваться всевозможными фантастическими аналитическими словесами для её объяснения. Или можете удовольствоваться несколькими простыми словами, известными всем американцам. Вроде – тупые. Глупые. Придурки. Тупоголовые. Или можете говорить о второй администрации подряд, которая хотела бы не оставить в отстающих ни одного ребёнка, но сама неспособна к обучению или к здравой оценке ситуации в мире.

Принимая во внимание то, что происходит за последние недели, кто не знает теперь, что такое AR-15? Кто не видел ошеломляющей статистики, описывающей, насколько штурмовые винтовки наводнили эту страну, или таблиц, где собраны данные по массовым убийствам, в стиле Нью-Тауна, или не заметил, что по всей стране автозаправок едва ли больше, чем торговцев с федеральной лицензией на продажу огнестрельного оружия, либо не слышал возобновившихся дебатов по поводу Второй Поправки?

Для своих 78-ми Фам выглядел великолепно. (По крайней мере, примерно на столько лет, сколько ему и было.) Волосы тонкие, седые, с залысинами на висках, но глаза – живые, и телосложение крепкое – всё это было тем более удивительно, если учесть то, что он пережил. Я слушал его внимательно, так как много раз до этого слышал много подобных историй, но эта – за пределами моего понимания. Вероятно, и вашего тоже.

Фам То рассказал, что самолеты начали бомбардировку в 1965 году, а периодические артиллерийские обстрелы начались примерно в то же время. Никто никогда не узнает, насколько много гражданских лиц погибло за последующие годы. «Несчётное число, – рассказывал он мне весенним днём несколько лет назад в горной деревушке центрального сельского Вьетнама . – Так много людей погибло».

«Вы мониторите строительство?» – спрашивает меня мужчина средних лет на велосипеде, сопровождаемый собакой.

«Ах, Si,» – отвечаю я на своём едва понятном итальянском.

«Bene», – отвечает он. – Хорошо.

Перед нами надрывно воют двигателями работающие экскаваторы типа «обратная лопата», и пустые самосвалы грохочут по грунтовке. Крики людей перекрывает далеко разносящееся жужжание дрелей и металлический звон пил. Девятнадцать огромных кранов раскиданы по всему ландшафту с предгорьями итальянских Южных Альп на заднем плане. Более 100 единиц землеройной техники, 250 рабочих и сеть строительных лесов расположились по периметру площадки, на которой скоро вырастут 34 новых здания.

«Долговой апокалипсис» принимает угрожающие размеры. В зависимости от того, кто добьется успеха в Вашингтоне, говорят нам, мы либо окажемся в свободном падении с финансового обрыва, либо будем страшно катиться вниз до самого дна ямы. Как ни мрачно выглядя оба сценария, но есть кое-что искусственное в мизансцене, вроде не совсем забавного игрового поля. В конце концов, нет же финансового обрыва, или, по крайней мере – не было, пока две партии его не выстроили.

Но сама-то яма существует. Она известна, как «строгая экономия». Однако она не просто возникла вовремя, к прошедшим выборам или последовавшему конгрессу старого состава. Она была вырыта более поколения тому назад, и с тех пор становилась все шире и глубже. Миллионы людей долгое время в ней выживали. «Долговой апокалипсис» – просто самая новая постановка в трагической, 40-летней истории лишения права собственности американских трудящихся.

Подумайте обо всём этом, как об археологии упадка, или как о сказке о двух мирах.

Немногое может охарактеризовать американский мир после 9/11 лучше, чем поклонение, которым мы окружили генералов. Они стали наши героями, спортивными звёздами и знаменитостями – три в одном. Мы восхваляем их, не в силах остановиться.

Даже после того, как генерал Дэвид Петреус впал в немилость, его всё ещё славят на CNN, как лучшего американского генерала со времён Дуайта Эйзенхауэра (и не будем забывать, что старина Айк командовал самым амбициозным вторжением в истории и удерживал в узде норовистую коалицию во время тотальной войны против нацистской Германии). До того, как он оказался в опале, командующего в афганской войне генерала Стенли МакКристала точно так же расхваливали, как сильную личность, своего рода супермена-святого.

Американская война против подлинной войны

Одна из самых поразительных сторон периода войны во Вьетнаме и антивоенного движения в ту эпоху – это манера, в которой подавались фотографии страданий вьетнамского гражданского населения здесь, в Соединённых Штатах. Среди знаковых образов той войны была, например, сделанная Ником Утом фотография молодой девочки, сожжённой напалмом после воздушного удара, бегущей по дороге и кричащей. И среди образов войны она была отнюдь не единственной. Была, конечно, ужасающая бойня, устроенная военными и снятая фотографом Роном Хаберлом, ставшая событием, известным как резня в Май-Лай (Сонгми). После долгого и извилистого путешествия эти фотографии появились, наконец, в виде 10-страничного разворота фотографий-из-ада на страницах журнала «Лайф» (хотя на обложке осталась африканская антилопа). Соседствующий с грудами тел убитых женщин, детей и стариков текст «очевидца» почти заставляет вздрагивать: «На теле одного старика вырезано «C» на груди», «Джи-ай»* схватил девушку и с помощью других стал её раздевать. «ВК** бум-бум», – сказал другой, рассказывая 13-летней, что она вьетконговская шлюха» и так далее.

Термоядерная бомба энергетики в рождественской обёртке: Давайте посмотрим правде в лицо: изменение климата выглядят всё страшней с каждой неделей. В этом году по всей континентальной Америке рекордные пожары, рекордные температуры и бесконечное лето, жесточайшая засуха, не окончившаяся до сих пор, и свалившийся на нас чудовищный ураган Sandy. В целом, погодных явлений стоимостью в миллиарды долларов всё больше, причём 14 отмеченных из них произошли в 2012 году.

Часть девиза моего родного города застряла у меня в памяти. «Мы должны строить», гласила она. Действительно, это американское выражение. Это подтверждение мышления в стиле «да, мы можем!» другой страны и другого времени. Ныне, Америка скорее «не может» сделать ничего со своей разваливающейся инфраструктурой, и кажется, больше в духе времени лозунг «мы не должны строить» – с одним явным исключением.

Осенью 1948 года Гарри Трумэн ездил на поезде по всей стране, постоянно понося «ничего не делающий Конгресс», и таким образом вырвал победу из пасти поражения на тех президентских выборах. В этом году ни тот, ни другой кандидат в президенты не сосредотачивался на проклятиях в адрес ничего не делающего Конгресса, либо, если говорить про Обаму, в адрес «обструкции со стороны республиканцев», требуя, чтобы избиратели отдали им законодательный орган – что означало бы фактический мандат на реформы.

Они смотрятся, как группа стареющих титанов. Одетые в элегантные повседневные наряды – белые рубашки к вечернему костюму, пуловеры и джинсы – и нелепые синие больничные бахилы, они шагали по «миру», останавливаясь, чтобы почесать подбородки и поразмышлять над тем или иным возможным кризисом. Среди них – генерал Мартин Демпси, председатель Объединённого Комитета начальников штабов, в рубашке на пуговицах и в джинсах, без какой-либо медали или ленточки в наличии, со скрещёнными руками и пристальным взглядом. Твёрдо установив одну ногу в России а другую в Казахстане, полководец при этом не покидает пределов уютной Вирджинии.

Это была величайшая из когда-либо существовавших в мире система образования. Её выстраивали и в поросших эвкалиптами холмах Беркли, и чуть ниже – в долине Фресно, под яркими огнями Лос-Анжелеса и в тени гор Сан-Бернардино. Сотни зданий колледжей, больших и малых, разных сроков обучения (на два и четыре года) раскинулись от изумрудных калифорнийских лесов на севере до обжигающей «Внутренней империи» (прозвище штата Иллинойс – прим. пер.) на юге.

Афганистан может оказаться одним из самых грандиозных непродуманных «стимулирующих пакетов» современности, строительным бумом посреди пустоты, материалы для которого по большей части завозятся за баснословные деньги, без каких бы то ни было долговременных целей. Официально выводя войска, теперь Пентагон, очевидно, разворачивает процесс в обратную сторону и приступает к выполнению главного плана по деконструкции. Это и подрывы пред-ангарных бетонированных площадок, и закрытие аванпостов, и сворачивание части небольших объектов.

Президент Соединённых Штатов Америки Барак Обама – умный малый. Так почему же он четыре последних года проводил такую тупую внешнюю политику? Поистине, его уверенность в «умной силе» – эвфемизм*, предназначенный дать Пентагону «подпорку»** во всех мировых событиях – стала ловким политическим ходом для внутреннего употребления. Во многом это не позволило республиканцам разыграть карту национальной безопасности в год выборов. Но «умная сила» стала несчастьем для всего мира – а в итоге и для самих США.

«Сила» не всегда была сильной картой Обамы. Когда он проводил кампанию 2008 года, он казался и друзьям и врагам кем-то вроде мистера Тряпки. Он хотел выйти из иракской войны. Ему не нравилось ядерное оружие. Что же касается подходов к противникам Америки, он предпочитал использовать не хлыст, а морковку.

Имперская реконструкция и недовольство

Уже вошли в учебники по истории война и оккупация за тысячи миль от дома, длившиеся семь лет и вовлёкшие более полутора миллионов американцев – военных и гражданских – а мы до сих пор знаем о них поразительно мало. Взять, к примеру, американские базы в Ираке. Разумеется, их не было в 2003 году, когда администрация Буша начала вторжение в эту страну, вознамерившись сменить правящий режим и мечтая разместить свои войска в этой чрезвычайно протяжённой нефтяной сердцевине планеты на несколько поколений вперёд.

Американцы могут чувствовать себя от войны дальше, чем когда-либо со времён Второй Мировой. Конечно, малая часть – менее 1% – служит в войсках в нашу «эру добровольцев» и то, что Вашингтон постоянно воюет в дальних краях, на первый взгляд почти не затрагивает жизни большинства американцев.

Это было делом нехитрым. И не обязательно было быть Эйнштейном, чтобы это понять. 

В начале 2003 года администрация Буша явно готовилась вторгнуться в Ирак - государство с отвратительным правителем, который и сам без колебаний вторгся в другую страну, Иран, в начале 1980-х всего лишь ради самовозвеличивания.

Будьте уверены в одном: какого бы кандидата вы не избрали в ноябре, выбираете вы не просто президента Соединённых Штатов, вы выбираете главного убийцу. Два предыдущих президента могли и не быть императорами или королями, но они – и огромная структура национальной безопасности, которая продолжает выстраиваться и организовываться вокруг президента – явно часть кошмара, о котором нас предупреждали отцы-основатели. Это одна из причин, по которой основатели передали значительную долю военной власти в руки конгресса, который – они это понимали – медлителен, упрям и долго совещается.

«Всё меньше помнят о том, что Вьетнам долгое время был единственным. А теперь возник Афганистан, возник, как трясина, что неприменимо ни к какой другой войне. Какое достижение!»

Снимите шляпу. Игра окончена. Почти четыре десятилетия прошло после вьетнамской войны и, наконец, её порождение – «вьетнамский синдром» отправляется в свою американскую могилу. Можно считать это попыткой самых долгих похорон в истории. Последние слова – панегирики и проклятия говорились слишком часто, чтобы их вновь упоминать, но всё же американская администрация обнаружила ту самую серебряную пулю, которая может окончательно добить ту войну.

Меня не было в стране 9 дней – всего миг, но этого оказалось вполне достаточно для появления ещё одного маленького душного закутка в лабиринте американской национальной безопасности. 22 марта генеральный прокурор Эрик Холдер и директор службы национальной разведки Джеймс Клэппер подписали  новое руководство, позволяющее Национальному контр-террористическому центру, созданному после 9/11, хранить информацию об американцах, никоим образом не имеющих отношения к терроризму, – это о вас и обо мне – до пяти лет.

В годы осознаваемого внутреннего упадка, причиной которого явились собственные действия, «потери» стали множится повсюду. За последние десятилетия – впервые за 500 лет – Южная Америка предприняла успешные шаги для освобождения от доминирования Запада, и это очередная серьёзная потеря. Этот регион продвинулся к интеграции и приступил к решению некоторых из ужасающих внутренних проблем обществ, управляемых преимущественно европеизированными элитами, этими крошечными островками вызывающего богатства в море нищеты. Страны региона, к тому же, освободились от всех военных баз США и от контроля МВФ.

Недавно созданная организация, Содружество государств Латинской Америки и Карибского бассейна (CELAC), включает в себя все страны полушария, кроме США и Канады. Если она и в самом деле начнёт функционировать, это будет очередным этапом в упадке Америки, - на этот раз в том месте, которое всегда считалось «задним двором» США.

Ещё более серьёзной потерей может стать потеря стран Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА), - они с 1940 года рассматривались планировщиками как «колоссальный ресурс стратегической мощи и один из самых больших сырьевых призов в мировой истории». Контроль энергетических резервов БВСА принесёт «реальный контроль над миром», по словам влиятельного советника Рузвельта А.А. Берле.

С того момента, как Барак Обама поднял правую руку и принес клятву, обещая служить США в качестве 44-го президента, обычные люди и их лидеры по всему миру отмечали «победу над расовыми предрассудками» нашего государства. Избрание Обамы рассматривалось как последний гвоздь в гроб Джима Кроу, подпорку для истории расовых каст в Америке.

Само присутствие Обамы в Овальном кабинете преподносилось, как доказательство того, что «земля свободы» наконец претворило в жизнь своё обещание равенства. В его появлении на мировой сцене заключается не явно выраженное, но несомненное послание: вот так выглядит свобода, вот что демократия может сделать для вас. Если вы находитесь в бедности, на обочине общества или относитесь к низкой касте, то у вас есть надежда. Доверьтесь нам. Доверяйте нашим правилам, законам, обычаям и войнам. Вы тоже можете оказаться в земле обетованной.

Ещё в мае 2007 года на сайте Канзасской архитектурной фирмы, нанятой для строительства исполинского посольства-крепости, совмещённой с Главным-Ближневосточным командным центром в 104 акра, в центре Иракской столицы, я наткнулся на онлайн наброски. Это было представление художника о том, как будет выглядеть это место – гигантское, самодостаточное, одновременно прозаичное (вспомните торговые центры или проекты жилищного строительства) и роскошное (гигантский бассейн, теннисные корты, центр отдыха) подворье.

Прошло ровно 50 лет с тех пор, как американцы, или, по крайней мере, те из них, кто не был беден, благодаря увлекательной книге Майкла Хэррингтона «Другая Америка», «открыли» для себя нищету. Если такое открытие ныне и выглядит слегка преувеличенным в сравнении с «открытием» Америки Христофором Колумбом, то только потому, что бедные были «скрыты» и «невидимы», и потребовался крестовый поход журналиста левых взглядов, чтобы вытащить их из своих нор.

Исключая несколько сумасшедших моментов перед мировым экономическим крахом 2008 года, сегодня цены на нефть выше, чем когда-либо. Свой вклад в этот подъём вносят многие непосредственные факторы, в их числе – угроза Ирана блокировать поставки нефти через Персидский залив, боязнь новой ближневосточной войны и мятеж в энергетически богатой Нигерии. В грядущие месяцы давление части факторов может ослабнуть, что приведёт к временному снижению цен на автозаправочных станциях. Но главная причина высоких цен – фундаментальный сдвиг в структуре нефтяной отрасли; он необратим, и потому длительное время цены на нефть неминуемо останутся высокими.

Судя по энергетическим показателям, мы входим в мир, мрачная суть которого ещё не полностью осознана. Этот кардинальный сдвиг был вызван исчезновением относительно доступной и недорогой нефти – «лёгкой нефти» (по выражению аналитиков отрасли), другими словами – такой нефти, которая в течение прошедших 65 лет питала колеблющееся распространение мировых богатств и создавала бесконечные, ориентированные на автомобили предместья. Эта нефть почти закончилась.

Эта война должна была сделать установление империи свершившимся фактом. Она должна была привести к тысячелетнему Pax Americana. Повсюду должна была утвердиться «свершившаяся миссия». А вот этого-то и не случилось, более того – почти через девять тягостных лет всё закончилось (вроде бы).

«Если сегодня люди вспомнят о вторжении в Ирак (а большинство американцев, без сомнения, предпочло бы об этом забыть), то в памяти сразу воскреснет враньё разведки, несуществующий ядерный арсенал Саддама Хусейна, «тупые и ещё тупее решения», кровавая гражданская война, погибшие американцы, дружеские корпорации, более триллиона долларов налогоплательщиков, спущенных в унитаз... ну, дальше вы всё сами знаете».