Евразия обладает наибольшим богатством, ресурсами и населением в мире — и всё же тут очень низкая экономическая связность. Китайско-российское партнёрство может совместно создать гравитационное притяжение, которое позволит им захватить геополитический уровень влияния, создав модель, альтернативную западно-ориентированной.

Это вызовет развитие новых глобальных стоимостных цепочек, которые захватят высокоценную активность в стратегических отраслях промышленности и на рынках энергоносителей, развивая новые транспортные коридоры через Евразию и Арктику, и создавая новые финансовые инструменты, такие как банки развития, торговую/резервную валюту, технические стандарты и торговые режимы. Сравнительное преимущество России определяется её географической протяжённостью при развитии коридора Восток-Запад, связующего Северо-Восточную Азию с Европой, и коридора Север-Юг, связывающего Индию, Иран и Россию. Москва видит себя стабилизирующим фактором в Евразии, соединяя воедино весь континент экономической связностью, стремясь обеспечить многополярность и отсутствия доминирования любого государства или региона. ЕС придется многое потерять из-за амбиций России о Великой Евразии. Первоначальный российский проект Великой Европы, от которого отказался ЕС, сделал бы Евросоюз влиятельным союзником коллективного проекта глубокого влияния в евразийском континенте. И наоборот, новая инициатива России о Великой Евразии маргинализует роль Европы по всей Евразии, поскольку социально-экономические и политические решения будут приниматься БРИКС, ЕАЭС, ШОС и Инициативой «Пояса и Пути». ЕС столкнулся с проблемой, поскольку несмотря на сильные экономические устремления сотрудничать с тем, что происходит в Великой Евразии, происходящее обеспечивает сдвиг от геоэкономической инфраструктуры, ориентированной на Запад. (Гленн Дизен, «всемирное возрождение экономического национализма»).